Император разведки

Николай ДОЛГОПОЛОВ.

ЗНАМЕНИТЫЙ МАРКУС ВОЛЬФ БОЛЕЕ 30 ЛЕТ РУКОВОДИЛ ОДНОЙ ИЗ СИЛЬНЕЙШИХ РАЗВЕДОК МИРА. ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД ГЕНЕРАЛА НЕ СТАЛО. ЭТО ЕГО ПОСЛЕДНЕЕ ИНТЕРВЬЮ

Московская студия "Лавр" готовит фильм о Герое России Алексее Козлове. А первым долгие годы работавшего в зарубежье нелегала рассекретил "Труд". Есть в интереснейшей биографии Алексея Михайловича, которой никогда не суждено быть до конца раскрытой, очень непростая, тяжелая глава. Арестованного в 1980-м в ЮАР советского разведчика удалось обменять в 1982 году с помощью коллег из ГДР. И наверняка Маркусу Вольфу, в ту пору начальнику разведки, было что рассказать о полковнике Козлове.

Прежде я встречался с отставным генералом Вольфом и его супругой Андреа в Москве. После той встречи понял, почему за три десятилетия разведка Германской Демократической Республики превратилась в одну из мощнейших спецслужб мира. Так силен, интеллигентен и, главное, прозорлив был ее шеф.

Несколько опубликованных бесед в газете, подробный рассказ о Маркусе в изданиях с твердым переплетом — и отношения, что называется, сложились. Мы перезванивались. Вольф присылал мне свои книги. Получал в ответ мои.

Осенью прошлого года перед съемками фильма о Козлове я через съемочную группу, отправившуюся в Берлин, передал ему список вопросов, на которые Маркус твердо пообещал ответить. Но предупредив: "Николай, не выходя за рамки".

Картина долго монтировалась. Сегодня готов черновой вариант. И просматривая его в минувшие выходные, ей-Богу, схватился за сердце, услышав такой знакомый голос Маркуса.

На 84-м году в ночь на 9 ноября 2006-го он тихо скончался во сне. Так что после этого интервью других уже быть не могло.

 — Оглядываясь назад, вспоминая историю и зная теперь, чем она закончилась, многие высказывают сомнения: а нужна ли была вообще вся эта борьба разведок, затеянная после второй мировой?

 — Я отвечу вам так. В начале 60-х годов холодная война разворачивалась уже на очень быстрых оборотах. Позади оказались события в Германии и путч в Венгрии. И как тут было обойтись без действий разведки? В том числе и нелегальной.

 — Что вообще входило в задачу разведчика, живущего в стране под чужим именем?

 — Нелегал может иметь разные задания. Выделю первое: контролировать других агентов, источники, которые на него работают, и организовать надежную связь с ними и Центром. Это весьма важно. То есть фактически руководить так называемой нелегальной резидентурой. Возможна и другая задача — нелегал в одиночку устанавливает контакты для добычи информации.

 — То есть вербует агентов?

 — Ну, вербовать или не вербовать — зависит от очень конкретных условий. Как правило, такое происходит с санкции Центра. Но обычно, действуя на свой страх и риск, нелегалы не всегда придерживаются столь строгой дисциплины. Они решают многие вопросы самостоятельно. И еще надо обязательно наладить семейную жизнь так, чтобы это не вызывало подозрений у окружающих. Подобное не всегда удается. Дети не догадываются о том, чем занимаются родители. Возникают противоречия. Возьмите то же "дело Гийома".

 — Речь о вашем кадровом сотруднике, долгие годы работавшем советником у канцлера ФРГ Вилли Брандта?

 — Его сыну исполнилось лет 16 — 17, и он был крайне левых взглядов, входил в ФРГ в Союз левой молодежи. Больше того: считал отца (нашего агента) правым консерватором, предателем и так далее.

 — К счастью, в отношении детей советских нелегалов (за границей у супругов Козловых, например, родилось двое) таких проблем не возникало. Как бы вы оценили деятельность нашей нелегальной разведки?

 — Я с гордостью смотрел на русских нелегалов. Очень трудно полностью стать, к примеру, немцем. Это касается и языка с его диалектами, и знания обычаев, нравов страны... Есть целый ряд признаков, по которым, скажем, западногерманская контрразведка устанавливала чужих. И, знаете, эти признаки работали. Так что я порой восхищался смелостью и русских нелегалов, и вообще советских людей другой национальности, которые успешно выполняли такую опаснейшую работу.

 — Маркус, Алексей Козлов рассказывал мне, что его обменяли на офицера армии ЮАР, который попал в плен в Анголе, и еще на 11 западногерманских разведчиков, которых отдала ГДР! А тогдашний начальник Козлова генерал Дроздов с улыбкой добавил, что "если б они знали о Козлове все, то запросили б еще больше". Не расскажите, как готовилась та операция?

 — Можно по-разному оценивать личность бывшего министра госбезопасности ГДР Эриха Мильке. Но что касается борьбы за освобождение разведчиков, которые попали в беду, тут он делал абсолютно все. И готов был отдавать как эквивалент обмена значительно большее количество западных агентов. Что касается Козлова, то я знал через Мильке, что довольно длительное время готовился крупный и сложный обмен. Да, это было темой наших разговоров: советский разведчик, сидевший в тюрьме Южной Африки, и его судьба. Освобождение этого человека мы считали и своим большим успехом.

 — А до этого вы с Алексеем Михайловичем не общались?

 — Нет. Впервые увидел его на одном из наших объектов прикрытия — уже после совершения обмена. Около нашего атомного бомбоубежища близ холмов построили целый комплекс коттеджей. Там мы его и ждали. Вошел Алексей, и я сразу понял: настоящий русский мужик. Мы быстро прониклись к нему уважением, даже любовью. И, признаться, когда позже я узнал, что многие годы он выступал в качестве немца, для меня это стало откровением.

 — А не поразило ли вас еще больше, когда, проведя лишь три года дома, Козлов в 1985 году снова на долгие годы отправился в командировку — и опять нелегалом?

 — Козлов — разведчик, который много лет выполнял такого рода задания. Он делал это с увлечением. А с увлечением такую работу выполняет не каждый. У Алексея же это вошло в плоть и кровь. И становилось понятно, что его всегда будет тянуть к нелегальной разведке.

Однако новый выезд за кордон после возвращения на Родину из тюрьмы, и снова для выполнения нелегального задания — это меня весьма удивило. У нас бывало, что разведчик засветился, отбыл наказание или был обменен, и мы его вновь использовали. Но как? На своей территории или на территории дружественных стран. Например, в Болгарии, где на черноморских пляжах загорало много западных туристов, особенно западногерманских отпускников. В том числе секретарш из ведомств, которые могли нас интересовать. Да, такие случаи были. Но использовать для работы в странах НАТО или в других государствах, которые представляли для нас интерес? Нет, такого что-то не припомню.

А ведь Козлов, по его словам, после этого работал 10 лет — до 1997 года. Повторял: "Работа была интересная. Очень интересная. Какая? Не спрашивай — все равно не скажу".