118 лет в разведке

Беседу вела Наташа НИКОЛАЕВА

Недавно рассекреченный советский разведчик-нелегал Геворк Вартанян дал эксклюзивное интервью спецкору "РГ/РБ" Наташе Николаевой


С 28 ноября по 1 декабря 1943 года в Тегеране прошла первая за годы Второй мировой войны конференция "Большой тройки". В столице Ирана встретились президент США Франклин Делано Рузвельт (Franklin Delano Roosevelt), премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль (Winston Leonard Spencer Churchill) и глава советского правительства Иосиф Сталин.

Для обеспечения безопасности глав государств были предприняты исключительные меры. Например, американский президент, минуя своё посольство, сразу остановился в советском, которое находилось напротив английского. Чтобы скрыть перемещения лидеров, между посольствами был создан брезентовый коридор. Комплекс посольств окружили тройной цепью пехоты и танков.

В течение трёх дней, когда проходила конференция, в Тегеране была приостановлена деятельность абсолютно всех СМИ, были отключены радиосвязь, телеграф и телефон. Даже семьи дипломатов были временно вывезены из зданий посольств. Учитывая исключительную политическую значимость конференции, абвер, по приказу руководства Третьего рейха, подготовил план покушения на лидеров СССР, США и Великобритании.

Секретную операцию под кодовым названием "Большой прыжок", разработал и подготовил один из самых титулованных немецких разведчиков-диверсантов. Однако этим планам не суждено было сбыться. С советской стороны в раскрытии покушения на лидеров "Большой тройки" принимала участие группа Геворка Вартаняна.

 — Геворк Андреевич, вы недавно отметили такой солидный юбилей (Геворку Андреевичу исполнилось 85 лет. — Н. Н.). Но по-прежнему, как мне известно, вы на службе. Чем занимаетесь?

 — Вместе с супругой Гоар Левоновной мы встречаемся с молодёжью, готовим и воспитываем её для нашей службы. Кроме того, много ездим по стране. Часто бываем в Белоруссии, Армении.

 — Правда, что вы уже 69 календарных лет в разведке — с 4 февраля 1940 года и по сегодняшний день?

 — Да, стаж большой… 45 лет, считая иранский период, я проработал за рубежом. На сегодняшний день со льготами, которые полагаются, выходит 118 лет.

 — Больше чем полжизни вам пришлось прожить на нелегальном положении. Как это отразилось на вашем характере?

 — Чисто человеческие привычки как были, так и остались. А навыки работы разведчика - другое дело. Например, умение постоянно отслеживать наружное наблюдение. Но зацикливаться на этом нельзя, так ведь можно чокнуться. А вот анализировать поведение, речь, поступки объектов оперативного интереса — действительно стало привычкой. Приходилось часто вживаться в роль. Надо познакомиться с любителем сигар и тенниса — сам играю и курю. Потом это уходит. Иногда ловлю себя на том, что вдруг замечаю человека, который два-три раза попался на глаза в течение непродолжительного времени. За границей я был бы обязан найти причину и объяснение этому, а здесь просто не обращаю внимания. Так что от привычек, в том числе и профессиональных, избавляться всегда трудно.

 — Правда, что вам за годы работы пришлось побывать почти в 100 странах? И даже премьеру Путину вы не смогли назвать некоторые из них. Когда же может быть снят гриф секретности?

 — Но это не значит, что в каждой из них мы работали. Бывали проездом или неделю, месяц. Но под сотню стран за 45 лет — точно. Основная работа была в нескольких десятках стран.

 — Вы знаете около десятка языков. Какие — даже не спрашиваю. Но, наверное, самый трудный из них фарси?

 — Если считать русский и армянский, то языков семь-восемь наберётся. В Иране мы двадцать один год прожили, с шестилетнего возраста. Для меня фарси как родной, порой кажется, что знаю его лучше, чем русский или армянский.

 — Только в 1984 году вам присвоили звание Героя Советского Союза. Не было чувства досады, что награда нашла вас поздно?

 — Мне первому из внешней разведки присвоили в мирное время звание Героя Советского Союза. И получить звание Героя — высшее счастье. Это тот случай, когда мне повезло. Такой высокой награды достойны многие мои соратники и коллеги, которых я знаю и не знаю. Годы и десятилетия постоянного напряжения — это судьба всех разведчиков. В разведку надо влюбиться, в ней надо жить — это твой мир.

 — Вы — один из участников знаменитой тегеранской операции по спасению тройки лидеров СССР, США и Великобритании. В общих чертах о работе советских разведчиков по пресечению попыток фашистов провести теракт в Тегеране в 1943 году написано немало. Однако даже вы, непосредственный участник этих событий, никогда подробностей не рассказывали. Почему?

 — В разведке есть вещи, которые вообще не откроют никогда. Кое-что, быть может, чуть-чуть. Но даже в операции по Тегерану, о которой много уже написано, сняты фильмы, остаётся очень много страниц, которые, возможно, никогда не станут достоянием общественности. Но, поверьте, там написано то, чем может гордиться и наша служба, и наша страна.

 — У людей такой сложнейшей профессии, как разведчики-нелегалы, должны быть друзья. А ведь понятие дружбы предполагает доверительность и искренность в отношениях. Как было у вас?

 — Почему у разведчика-нелегала не может быть близких друзей, с его работой никак не связанных? У нас по всему миру много знакомых, товарищей. Понимаете, мы всегда за границей чувствовали себя надёжно в компании близких людей. Но никогда нельзя забывать о вопросах безопасности. Сама профессия заставляет быть психологами, хорошо разбираться в людях. А когда приходилось уезжать из страны, то наверняка друзья потом интересовались: куда же эта пара пропала, исчезла? Искренне скажу, что всех друзей, с кем пришлось навсегда расстаться, с большой теплотой вспоминаем сегодня. Здесь нет цинизма, такова жизнь разведчика. Нам крайне важно иметь надёжное окружение. Потому что если полиция вдруг проявляет к вам интерес, то начинает всегда с ваших близких. А если друзья настоящие, то всегда помогут вам.

 — Геворк Андреевич, вам приходилось самому, лично вербовать агентов?

 — Это терминология из шпионской литературы. Мне больше по душе определение этого процесса — приобретение источника информации. А это уже трудно отделить от хороших личных отношений. Некоторые наши знакомые делились ценными для нас новостями просто на дружеских началах. Это уже чисто человеческий фактор. Когда есть что рассказать и найден хороший внимательный собеседник, хочется излить душу. А если вы задаёте ещё и наводящий вопрос, то не надо никакой вербовки. Бывает достаточно знакомства с компетентным человеком.

 — Вам приходилось сталкиваться с разведчиками других стран? Если вы понимали, кто они, то как же надо было вести себя, чтобы они не поняли, кто вы?

 — Всякое бывало. Попадали в наше поле зрения и легальные разведчики под прикрытием сотрудников иностранных посольств, и официальные представители ФБР, ЦРУ. Мы бывали с ними в компаниях, и когда они начинали спорить между собой, то надо было только слушать, внимательно слушать и запоминать, чтобы потом использовать в наших интересах. А ко мне чаще всего обращались за советами по вопросам инвестирования. Я старался никому не отказывать в рекомендациях, даже если у меня спрашивали, куда вложить их личные сбережения. Ты посоветуешь, в ответ получаешь ценную информацию, поскольку эти ребята имеют в стране пребывания исключительно большое влияние.

 — Когда я говорила с Героем России, разведчиком Алексеем Николаевичем Ботяном, он сказал, что главное дело его жизни — это спасение Кракова. А у вас это, наверное, Тегеран?

 — Тегеран — это только начало карьеры. Потом было много очень интересных дел. Были успехи, которыми гордимся и мы, и наши коллеги. Ведь разведка, при всей индивидуальности подхода, работа коллективная.

 — Для осуществления операции "Длинный прыжок" в Тегеран прибыл со своей группой знаменитый диверсант Отто Скорцени (Otto Skorzeny). Вы сталкивались с ним или с его коллегами?

 — Наша группа установила место высадки первого фашистского десанта, выброшенного недалеко от города Кум, в 60 км от Тегерана. Он состоял из шести парашютистов-радистов. Мы довели эту группу до Тегерана, где фашистская резидентура подготовила для неё виллу для проживания. Советская резидентура в Тегеране определила, что группа установила радиосвязь с Берлином. Все их передачи пеленговались, а нашим специалистам удалось их послания расшифровать. Так мы поняли, что немцы готовятся к выброске второй группы диверсантов, которая должна осуществить теракт — уничтожить или похитить "Тройку". Эту следующую группу должен был возглавить сам Скорцени, который ранее уже бывал в Тегеране и изучал обстановку на месте. Правда, во время его поездки по Ирану мы отслеживали все его перемещения. Я хорошо помню Скорцени: глубокий шрам на лице, высокий, статный. Опасный враг…

 — Вы работали, не думая о наградах. После предотвращения террористического акта в 1943 году в Тегеране вы получили только благодарственную телеграмму из Центра. Это был единственный знак отличия за всю войну. Как вы считаете, почему так скупо руководство оценило ваш подвиг?

 — Меня ведь рассекретили только 20 декабря 2000 года. Я и Гоар Левоновна сразу получили пять наград, в том числе — ордена Отечественной войны, Красного знамени, Красной звезды. "Золотую звезду" Героя Советского Союза я получил за работу в годы Великой Отечественной войны и во время холодной войны. Так что наградами мы вовсе не обижены.

 — Актёру Игорю Костолевскому, сыгравшему одну из главных ролей в популярном в своё время фильме "Тегеран-43", вы сказали, что когда разведчик берёт в руки оружие, он перестаёт быть разведчиком. Что это, по вашему мнению, значит, Геворк Андреевич?

 — Разведчик действительно перестаёт быть разведчиком, если начинает стрелять. Я лично никогда не держал оружия в руках. Если у тебя оружие, ты уже не разведчик, ты — солдат. Сейчас Первый канал Российского телевидения начал съёмки художественно-документальной ленты об операции разведки в Тегеране в 1943 году. Немного этот фильм и о нас с Гоар Левоновной. Авторы намерены экранизировать те события с документальной точностью. Запись нашего интервью для фильма уже состоялась. Немного волнуемся, ведь нам предстоит увидеть себя на экране молодыми, правда, в исполнении актёров. А возвращение в юность, которую безмятежной не назовёшь, всегда очень волнительно.

 — Геворк Андреевич, я благодарю вас за интервью и желаю вам и Гоар Левоновне здоровья!